– Михаил Викторович, эсеры выдвинули Вас кандидатом в депутаты на довыборах в Заксобрание области. Вам-то это зачем? Когда на выборах толстосумы-детки замещают толстосумов-отцов, перешедших на новый виток "распила" государственных денег, это понятно. Всё в дом, всё в дом. Логично. А в чём Ваши резоны?

– Ответить совсем коротко не получится. Приходится начинать от печки. Родился я в самой что ни на есть сибирской глубинке, в глуши. Детство провёл в Свирске. Пятый ребёнок в семье. Ничего, рос не в обиде. Вырос. Служил, воевал. Знаю, что такое нужда. Знаю, как простому человеку нелегко дожить до достатка. Но так получилось, что я видел жизнь не только из солдатского окопа. Много лет связан с партией "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". Очень мне нравился Рогозин. Глазьев. Тогда стоявшие у партийного руля. Потом жизнь их раскидала, кого биться за интересы Родины против "НАТО" в его логове, кого строить единое экономическое пространство с Белоруссией, Казахстаном, другими осколками СССР. Вступить в партию, будучи милиционером, ментом, я не мог. Закон не позволяет. Но региональному отделению помогал. Сознаюсь, в том числе, агитацией. Ведь какой она должна быть Россия-матушка? Только справедливой. Но справедливость, как манна небесная, на наши головы не просыплется. За неё надо воевать. Вот я и воюю. Тем более, что есть с кем. Миронов – председатель партии. Свой. Десантура.

– Участие в избирательной кампании – дело непростое. Не всегда, как говорил товарищ Сталин, его можно делать в белых перчатках.

– Во-первых, Сталина уважаю. Во-вторых, избирательную кампанию пачкают конкретные кандидаты. И партии.

– Нельзя ли конкретнее.

– Почему нет. Что такое нечестная или грязная избирательная кампания? Это когда о сопернике говорят неправду, очерняют, это с одной стороны. Приписывают несуществующие заслуги себе, это с другой стороны. Подкупают, подвозят, запугивают избирателей, вбрасывают бюллетени, устраивают карусели. Кто этим занимается? Тот, у кого есть шальные деньги. Партия жуликов и воров. Олигархи, у которых денег куры не клюют. Их детишки, которые подросли в условиях безграничных возможностей. И здесь и папы-мамы, и детки едины: в желании иметь и деньги, и власть, и славу.

Поэтому, если бы государство было заинтересовано в честных выборах, давно бы избирательные фонды кандидатов ограничили той суммой денег, какую может пожертвовать на кампанию человек со средней зарплатой по региону. Вот вам решение. Вот вам избавление от вранья про демократические выборы, в которых у очень богатых, просто богатых и бедных одинаковые стартовые позиции.

– Не любите Вы богатых...

– Неправильная постановка вопроса. Есть такое понятие: соотношение цены и качества. Если говорить о нашей доморощенной буржуазии, то вся она состоит, за редким исключением, из нуворишей. Знаете, есть такая русская фамилия "Скоробогатов". То есть богач-выскочка. Но не в этом соль. Посмотрите на наших олигархов. Все они не просто из советского прошлого. Они, как правило, партийно-хозяйственно-комсомольские работники разного уровня. Силовики. Они и свалили Советский Союз, чтобы хапнуть госсобственность. Не слишком ли велика цена: уверенность в завтрашнем дне, относительное равенство в возможностях для всех – в обмен на то, чтобы 1% населения страны превратился в хозяев заводов, газет, пароходов. По мне, так неимоверная цена. Весь народ столкнули на дно, чтобы единицы жили под солнцем.

– Призываете к социальной розни?

– К ней не призывают. Она сама приходит туда, где пышным цветом растёт несправедливость.

– Нельзя ли конкретнее, на пальцах.

– Легко. Когда квадратный метр не по карману большинству? Когда в Заксобрании, в областном правительстве, в городских думах сидят строительные магнаты и их ставленники. Когда люди травятся алкоголем? Когда есть водочно-пивная мафия, заседающая в органах власти. Сколько этих самых нуворишей поднялось на суррогате! Ведь государство отказалось от монополии на спирт, и доходы идут не в казну, а по частным карманам. Для частника есть только один бог – деньги. Вот мы и имеем дичайший случай массовой гибели людей в Ленинском округе. В системе, где есть водочные короли, барыги, которые за копейку удавят, продажная власть и силовые "крыши", а также нищие потребители алкоголя, кто самое слабое звено?

– Самое слабое звено в социальной системе всегда бедные люди, о которых с такой тоской писал ещё Достоевский...

– Вы о том, что так было, так будет?

– В общем, да.

– Неправда. В СССР этого не было. Нет в странах, которые вынуждены были учитывать советский опыт, в Скандинавии, в Средней Европе. СССР не был раем. Но в СССР была советская власть.

– И чем же она лучше той демократии, в которой мы живём.

– Лучше тем, что в советской системе находилось место и для учёного, и для кухарки, которая училась управлять государством, но, главное, привносила в органы власти потребности и интересы огромного большинства людей. Сейчас рабочего, крестьянина, рядового учителя или врача, полицейского не найдёшь днём с огнём в органах власти выше поселковой.

– И Вы хотите восполнить этот пробел.

– Хочу представлять в Законодательном собрании большинство. Это и есть демократия.

– Но ведь для этого...

– Для этого надо обладать здравым смыслом, знать, как кому живётся. Иметь хороших помощников, советников, экспертов, чтобы они потребности людей профессионально облекали в форму законопроектов, запросов и требований.

– И такие люди у Вас есть?

– Такие люди у меня есть. Я не самовыдвиженец. Меня посылает на выборы партия. Лучшая на сегодняшний день в России.

– Это "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"?

– Это "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". Во-первых, справедливороссы – настоящие патриоты страны. Именно наша партия, тогда ещё до присоединения к ней "Пенсионеров" и "Жизни", "Народной партии" и кучи других носившая название "Родина", приняла программу под названием "Сбережение нации". Тем самым наставляя Кремль на путь истины. Во-вторых, мы всегда были за эффективную экономику, но на службе у народа. Отсюда понимание, что настоящий патриотизм сегодня – это борьба с бедностью. Законопроекты разработаны. Они безупречны. Осталось Путина уломать. Думаю, дожмём. В-третьих, наши законы дали возможность людям приобретать жильё. Есть законопроекты, которые, в случае принятия, обеспечат жильём всех...

– Почему же эти законопроекты не стали законами?

– Потому что большая часть депутатов представляет интересы строительных воротил. Это касается и Госдумы, и Заксобрания. Вы заставляете меня повторяться. Не беда повторюсь. Если мы выбираем в законодательные органы людей, выражающих интересы экономически господствующего класса, то они навязывают с помощью нужных им законов свою волю всем, всему народу. Поэтому я против старшего Красноштанова в Государственной Думе России и против младшего – в Законодательном собрании Иркутской области. Вообще, если Вы заметили, в России и у нас в Прибайкалье формируется и уже частично сформировалась наследственная олигархия: Красноштановы, Дубровины, Левченко...

– Но Левченко – коммунист.

– А я читал в "Московском комсомольце. МК Байкал", что даже рядовые коммунисты, точнее Иркутское районное местное отделение КПРФ выразили недоверие Левченко, Ольге Носенко, Рулькову, Примачеку. Вот так. Сидеть на двух стульях долго вряд ли получится. Или ты за народ или у тебя, губернатора Сергея Левченко, правительство возглавляет строительный барон Александр Битаров. Тогда ты не за народ, а за своих товарищей-буржуев с толстыми кошельками.

– Но ведь тот же Красноштанов-старший создал благотворительный фонд...

– Очень хорошо. Есть такой в России олигарх, может, лучше сказать был: он теперь налоги в стране не платит – Алишер Усманов. Он на благотворительность потратил 1,7 миллиардов долларов. Наверно, очень хороший человек. Я без иронии. Но мы ведь с Вами не к тёщи на блины собрались. Мы говорим о формировании власти, о том, что если власть состоит из представителей правящей верхушки, то служит ей, а не народу.

– Итак. Подведём некий промежуточный итог. Вы пошли на выборы, чтобы победить и не пустить в Заксобрание олигархический молодняк. А в Заксобрании Вы будете продвигать интересы городского пролетариата.

– Интересы горожан, иркутян, проживающих в Ленинском районе, в первую очередь.

– Михаил Викторович, Вы ведь ветеран боевых действий. Расскажите, что-нибудь о друзьях-товарищах, о боях-пожарищах...

– Хорошо. В двух словах... Четыре раза был в командировках, так это называется, в Чечне. Друзья у меня такие, что всегда и плечо подставят и собой, если придётся, прикроют. Народ в Чечне, как и по всей России. На селе поприветливей, более открытый, без подвоха. Террористов на дух не переносят. Поэтому в Чеченские кампании там было много наёмников, выходцев из арабских стран. Старейшины, местные руководители оказывали содействие нам всегда. Для них Чечня – часть России. Своя, самая родная и самая дорогая её часть. В больших городах встречали по-разному. Так ведь и у нас в Иркутске политическая публика разномастная, иные так Путина да и всю Россию ненавидят, что сдадут любому супостату с потрохами.

А случаи бывают всякие. Иногда чудеса да и только. Рванул снаряд. Я с одним сослуживцем из Бурятии оказался в эпицентре. Осколками всех посекло. У меня контузия, у бурята вообще ничего. Его взрывной волной зашвырнуло под "Камаз". Встал, отряхнулся. Вот такие дела. В госпиталь не полетел. В вертолёте уступил место кому было нужнее. Номально. Можно сказать, зажило как на собаке. А голова у многих болит. У кого с похмелья, у кого от безделья, у кого по наследству. Нормально.

– Михаил Викторович, разговор у нас будет неполный, если...

– Ни один разговор не бывает полным.

– Согласен. Тем не менее. Хотелось бы узнать о Ваших увлечениях. В конце концов, жизнь это не только дела, политика.

– Ну, как сказал поэт, покой нам только снится. А люблю я рыбалку. Вообще люблю быть на природе, чем глуше место, тем лучше. Прекрасная республика Чечня. Зелени целое море. И в тёплых заграничных краях бывать доводилось. Там море настоящее и тёплое, и солнце жарит. Но мне всё же здесь, у нас, не только привычней, но и по сердцу. Суровая, мощная у нас природа, что лес, что река. Всегда чувствуешь себя немного первопроходцем. Люблю своих собак, у меня их две. Люблю копошиться в земле, что-то строгать, что-то тесать. Лишь бы здесь, у себя, на своей земле. Я ведь из-за этой любви и казаком стал...

– Но ведь многие называют нанешних казаков ряжеными...

– Ряженые это те, которые страну на корню распродают за полушку. Таких "наверху", что у нас, что в Москве, пруд пруди. В казаки, конечно, идут люди разные. Но большинство потому, что надеяться не на кого, только на себя. Или вы считаете, у нас полиция справляется и с хулиганами, и с браконьерами, и с черными лесорубами? Ведь нет. А мы, казаки, и улицы патрулируем, и лес пытаемся спасти от негодяев. Так что казачество прирастать будет нормальными настоящими мужчинами.

– Семья, друзья?

– А как же. Мама. Святое. Шестерых поднимала. Живёт в Свирске. Я-то давно ещё по службе в Иркутске обосновался. Но до сих пор у неё прописан. Помогать ей надо, а так проще. Всё же я ветеран, льготы имеются. Люблю и уважаю свою половинку. Женщина она такая, что "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт". Она меня и в политику привела. Целый руководитель регионального отделения парламентской партии и городской депутат. Егорова Лариса Игоревна. Детей люблю. Внучек. Потому и дом строили такой, чтобы всем было под одной крышей и вольготно, и радостно.

– Ну, что ж. Спасибо вам и удачи, Михаил Викторович.

– Спасибо. Главное, чтобы, как часто это бывает, выборы у нас в тараканьи бега не превратились. Я в таких забегах не участвую. Четь имею.